Источник: ''Российская газета''Юрий Голанд, ведущий научный сотрудник ИМЭПИ РАН
Вызвавший яростную сшибку мнений проект закона "О валютном регулировании и валютном контроле", похоже, имеет все шансы получить полнейшее одобрение Госдумы уже в ходе нынешней сессии. В середине марта он был принят в первом чтении, 20 апреля закончился сбор поправок к следующему, второму чтению, а само оно намечено на май... Думцы явно дают понять, что не намерены тянуть резину.
На пленарное заседание Госдумы было вынесено три проекта: группы депутатов, предусматривавший фактический отказ от валютного регулирования, депутата Е.Ищенко, значительно его усиливавший, и промежуточный, правительственный, на котором Госдума и остановилась.
Закон существенно меняет методы регулирования: на смену административным ограничениям в форме индивидуальных разрешений органов валютного контроля должны прийти преимущественно экономические механизмы, чье назначение - сделать невыгодными операции, нежелательные с точки зрения регулятора. Важно, что использование этих мер в большинстве случаев не носит обязательного характера, Правительство и ЦБ могут, но не обязаны их вводить в той или иной ситуации. В качестве основного способа ограничения валютных операций вводится резервирование денежных средств в рублях на специальном счете без начисления процентов в Центральном банке.
Когда речь идет о том, чтобы обеспечить предусмотренные сроки репатриации валютной выручки на счета в уполномоченных российских банках, это обременение выглядит вполне оправданным. Так, предоставление резидентами нерезидентам отсрочки платежа сверх установленных правил в связи с внешнеторговой деятельностью предусматривает требование о резервировании на срок до двух лет суммы, не превышающей 50 процентов от суммы валютной операции. Точно так же логичным, на мой взгляд, является предоставляемое законом органам регулирования право (но не обязанность) вводить резервирование с целью затормозить отток капитала за границу. Приобретение резидентами у нерезидентов долей, вкладов, паев в имущество или предоставление ими для нерезидентов кредитов и займов может предусматривать требование о резервировании суммы, не превышающей сто процентов от суммы валютной операции на срок не более 60 дней до даты ее осуществления.
Правда, сторонники либерализации выступают против каких бы то ни было ограничений перетока капитала. Они указывают, что и сейчас капитал инвестируется за границу без получения лицензии ЦБ с помощью различных схем, но это связано с дополнительными затратами средств и времени. Однако не только и не столько стремление к экономии породило желание освободиться от контроля за движением капитала. Дело в том, что в последние годы на Западе ужесточились требования к законности поступающих инвестиций, к соблюдению всех правовых норм относительно движения капитала, действующих в стране их происхождения. Иначе говоря, барьер вложениям нашего капитала в заграничные предприятия может появиться не только внутри России, но и с другой стороны. Снятие же контроля внутри страны одновременно снизит требования и извне. Конечно, было бы правильнее создавать такие условия, чтобы капитал не утекал, но раз мы не можем этого быстро добиться, то надо хотя бы попытаться затормозить отток капитала, а не открывать ему зеленую улицу.
На сохраняющуюся проблему оттока капитала, ведущего, в частности, к уходу от налогов или, говоря корпоративным языком, к "оптимизации налоговых платежей", приходится обращать внимание и при обсуждении нового закона. Ведь многие крупные компании разработали немало различных схем, позволяющих его обходить законодательно. На одну из них указал ЦБ в своем заключении на правительственный проект. Он предложил дополнительно ввести резервирование в отношении операций с недвижимостью, приобретаемой за рубежом. Отсутствие такого обременения, по мнению ЦБ, может привести к масштабному оттоку капитала, так как "недобросовестные резиденты получают возможность приобретать недвижимость у своих дочерних компаний (прежде всего офшорных) по многократно завышенным ценам".
В то же время некоторые другие случаи введения резервирования являются, по мнению специалистов, необоснованными, и их целесообразно исключить из закона. Так, получение кредитов и займов резидентами от нерезидентов может предусматривать требование о резервировании на срок не более 1 года суммы, не превышающей 20 процентов от их размера. На парламентских слушаниях 8 апреля, посвященных обсуждению закона, первый заместитель председателя ЦБ Олег Вьюгин с тревогой говорил о том, что внешние заимствования корпоративного сектора увеличиваются в среднем ежемесячно более чем на миллиард долларов. Можно понять эти опасения, если речь идет о притоке краткосрочного спекулятивного капитала, когда он имеет возможность быстро уйти из нашей страны, как это было в 1998 году. Но крупные компании привлекают зарубежные средства прежде всего на производственные цели, что надо поощрять. Следует иметь в виду, что иностранный банк обычно предоставляет целевые кредиты, а в бизнес-плане он не примет затрат на резервирование точно так же, как сейчас при получении кредита на покупку импортного оборудования в него нельзя включить уплату таможенных пошлин или НДС.
Справедливости ради отметим, что существует угроза закредитованности, когда заемщики капитала не смогут вернуть кредиты в случае ухудшения их финансового положения. Но это проблема прежде всего кредитора и заемщика, и государство не должно вновь повторить негативный опыт 1998 года, когда оно пришло на выручку крупным банкам, утратившим способность выполнять свои обязательства по форвардным контрактам. Заемщики иностранного капитала должны чувствовать свою ответственность, а государству не следует обременять их дополнительным резервированием, на которое они смогут сослаться для получения государственной помощи в случае возникновения трудностей с возвратом кредитов.
Понятно, что всякие ограничения невыгодны экономическим агентам, но они оправданны с точки зрения общества, когда их общий эффект превышает ущерб, наносимый интересам отдельных лиц. Валютное регулирование можно сравнить со сбором налогов. Их уплата наносит ущерб экономическим агентам, но необходима для существования государства. В то же время чрезмерные налоги подрывают налогооблагаемую базу и в конечном счете вредят экономике в целом. Точно так же меры валютного регулирования не должны быть чрезмерно жесткими.
Ряд нововведений в законе выдержан именно в этом русле. Так, предусматривается снижение норматива обязательной продажи валютной выручки на внутреннем валютном рынке с 50 до 30 процентов. Анализ годового опыта (с августа 2001 года по июль 2002 года) снижения уровня обязательной продажи с 75 до 50 процентов, проведенный ЦБ и Правительством в соответствии с постановлением Госдумы, показал, что общий объем продажи инвалюты остался практически без изменений. В то же время в рамках обязательной продажи среднемесячное предложение валютной выручки снизилось на 32 процента по сравнению с аналогичным периодом 2000-2001 годов. Это сокращение было компенсировано увеличением продажи за счет дополнительных валютных ресурсов, остающихся в распоряжении экспортеров, так что снижение норматива обязательной продажи не повлекло за собой негативных последствий.
Вместе с тем вряд ли можно согласиться с полной отменой обязательной продажи, как это предлагают сторонники неограниченной либерализации. Дело не в том, что она гарантирует обеспечение спроса на инвалюту. Он будет в большей мере обеспечиваться добровольной продажей, которая необходима экспортерам для продолжения их производственной деятельности внутри страны. Сохранение даже невысокого норматива обязательной продажи имеет другой смысл - он позволяет контролировать выполнение требований обязательной репатриации валютной выручки. А это - важное условие поддержания нашей банковской системы.
Она может сильно пострадать от либерализации валютного законодательства, на что обращали особое внимание в ходе обсуждения закона представители банковского сообщества. Дело в том, что закон предусматривает свободу открытия счетов в иностранных банках и перевода на них средств. В результате может оказаться, что наши банки лишатся крупных клиентов, которые свои расчеты будут проводить через иностранные кредитные учреждения. Здесь встает вопрос о конкурентоспособности нашей банковской системы. Возможно, что потребуется определенный переходный период для введения в действие этой статьи закона, в течение которого банки должны повысить качество своей работы.
На обсуждениях закона и его разработчики, и критики подчеркивали, что жесткость регулирующих мер во многом зависит от макроэкономической политики государства, от повышения конкурентоспособности всей экономики. Обращалось внимание на то, что увлечение различными ограничениями отвлекает внимание от выработки таких мер денежно-кредитной и валютной политики, которые способны стимулировать экономический рост и ослабить необходимость в регулировании. Вместе с тем понятно, что наша экономика пока очень сильно зависит от внешнеэкономической конъюнктуры, и при ее ухудшении вполне вероятно возникновение кризисных ситуаций.
Сторонники полной либерализации утверждают, что нет оснований ожидать появления кризисов типа августовского 1998 года. Это, может быть, верно, так как нет проблем с выполнением бюджетных обязательств. Но при этом игнорируется то, что сам размер бюджетных расходов в последние годы занижен и не отвечает неотложным потребностям страны, да и в ряде отраслей коммерческого сектора на протяжении многих лет не осуществляются необходимые затраты на обновление основных фондов. Таким образом, возможны кризисные ситуации, отличающиеся по характеру от имевших место в 1998 году.
В этой связи стоит отметить изменение позиции ЦБ по вопросу о том, когда надо вводить предусмотренные в законе необязательные ограничения. Еще в марте при рассмотрении закона в первом чтении представители Правительства и ЦБ утверждали, что в полной мере они их не собираются вводить незамедлительно, а только в случае наступления кризисных ситуаций. На уже упоминавшихся парламентских слушаниях 8 апреля Олег Вьюгин выступил с другим подходом. Он предложил с самого начала ввести массу ограничений, предусмотренных в законе, и постепенно их снимать, учитывая макроэкономическую ситуацию. Отсюда можно сделать вывод: в связи с возможным падением нефтяных цен в ближайшее время ЦБ не исключает ухудшения положения и считает нужным иметь в своем распоряжении все рычаги воздействия на ситуацию.
Таким образом, на практике принятие закона может привести даже к ужесточению валютного регулирования. Ведь помимо отсутствующего сейчас экономического обременения в законе предусмотрено право ЦБ на установление режима счета, то есть на тот перечень валютных операций, проведение которых по нему допускается. Думается, что такая возможность соответствует современной стадии нашего развития. Конечно, было бы хорошо, если бы конкурентоспособность нашей экономики была на таком уровне, который позволял бы существенно ослабить валютное регулирование. Но это пожелание из разряда "лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным". Реальность пока требует оставлять в руках органов регулирования достаточно возможностей для вмешательства в рыночные процессы. Разрабатываемый закон, несмотря на некоторые недостатки, позволяет им гибко реагировать на изменения в макроэкономическом положении и в целом адекватен современному состоянию страны.