Период относительно бесконфликтного усвоения советского наследия завершён. Мир, так и не разрешившись от бремени нового технологического уклада, решил перейти к выработке нового глобального формата с возвращением к национальным приоритетам на фоне грандиозного объёма накопленных непогашенных финансовых обязательств и могучих военных ресурсов. Помогут ли комплексные западные санкции против конкурентов, социальная и цифровая революции, другие «тектонические» техносдвиги мирному распаду «Пакс Американа», ведь для свержения предыдущего гегемона — Британии — понадобились две мировые войны?
Последний американский «протекционистско-газовый» санкционный закон, направленный против Ирана, КНДР, России, имеет немалый политический вес. Читающий всем наставления по демократии Конгресс единогласно поддержал документ, окончательно приговорив остатки ещё существовавших международных норм. Рестрикции Града на Холме и раньше обходили ооновский Совбез, но хотя бы принимались по какому-то поводу и на принципах условного единодушия консолидированного Запада, что поддерживало иллюзию справедливости, соблюдения процедур.
Новая американская норма, систематизируя действующие санкции, обозначила национальные интересы страны, собравшейся вновь стать великой, за счёт не только оппонентов, но и тех, кто считал себя союзниками страны, которая превыше всего (в виду имеется не Рейх и не самостийная). Европа на это прореагировала болезненно. Нет, не по поводу РФ или ИРИ, а лишь на предмет того, что удар был нанесён по европейской энергобезопасности. Перестроена конфигурация Железного занавеса. Стена, раньше отгораживавшая правильную и неправильную стороны истории и политики в мире, фактически перенесена на новые позиции: США и «остальной мир».
Мираж существования Общего рынка рассеялся. Антагонизм готового сожрать Европу Града на Холме, России и Китая уже не носящий идеологического подтекста порождал химеру возможности их мирного разрешения. Но желание Вашингтона разместить миротворцев в ДНР/ЛНР вдоль границ с РФ и ограничить Поднебесную в финансовом плане ещё раз доказало, что эти противоречия глубже, конфликт серьёзней, чем былое состязание общественных формаций. Судя по всему, в Штатах осознали, что их глобальное лидерство, зафиксированное Бреттон-Вудскими соглашениями — под большой угрозой, что речь уже не о первенстве, а о выживании гегемона, всего «цивилизованного» мира.
В глобальной экономике роль проводников демократии неумолимо сокращается. ★☆ Из электронного архива ОВИОНТ ИНФОРМ: К 1960-му «взнос» США в мировой ВВП составлял 40%, а совместно с 15-ю главными сателлитами превышал 75 процентных пунктов. К границе веков, несмотря на разграбление СССР, существенно замедлившего процесс «торможения» Штатов, показатель упал до 23%. По итогам 2016-го вклад Града на Холме в планетарную экономику — 17,8%. Более чем двукратное падение за полвека. ☆★ С начала XXI столетия мировая экономика фактически растёт лишь благодаря динамике «развивающихся рынков».
А в 2014-м на планете появилась новая «Большая семёрка». По совокупному ВВП классическую G7 превзошли государства растущих экономик: Бразилия-Индия-Индонезия-Китай-Мексика-Россия-Турция. Пусть незначительно, на какие-то 10 процентов, но это показало, какие страны развиваются, а какие — совсем наоборот. По объёму валютных резервов прогрессирующий септет также превзошёл нисходящий. И это — невзирая на крупнейшую «долларовую допечатку» 2007-08, вызвавшую всемирный финансовый кризис.
Но настолько ли крупны Штаты, чтобы не упасть? ★☆ Из электронного архива ОВИОНТ ИНФОРМ: Трамп, похоже, разуверившийся в возможности успешного возвращения индустрии в страну, в очередной раз поднял потолок госдолга. Оказалось, в этом виновны тропические ураганы. Более того, в Вашингтоне подумывают о полной отмене всех этих ненужных лимитов в задолженностях. Нет денег в казне — включают станок. Ведь не может же светоч демократии объявить о своём дефолте. Ведь если бы не принтер и электронный производитель цифрового вечнозелёного продукта, то США столкнулись бы полной катастрофой. ☆★ Впрочем, стали уже «поступать первые отзывы на инициативу смежников»: нефтяники Венесуэлы объявили «баксу» бойкот.
При этом, несмотря на все количественные смягчения, — в основном нужные для выравнивания денежной массы у Штатов и Китая, — Поднебесная превратилась в главного мирового инвестора. Пекин выводит финансы с Уолл-стрит. Быстро, но так, чтобы не создать панику и не обрушить всю мировую конструкцию. Что делать США: признать, что экономическое лидерство вместе со статусом оператора глобальной торговли утрачено, грабить тех, кто держит деньги в их банках, количественно смягчать свои финансовые обязательства или устроить мировую гибридно-террористическую войну, чтобы лишить развивающихся экономики факторов роста?
Эмиссия дестабилизирует рынки, в том числе, сырьевые. Не может же цена на нефть сама по себе за месяц упасть в несколько раз. Деньгопечатание по обеим сторонам Атлантики съедает доходы будущего, процентные кредитные ставки не первый год отрицательны. Эксперты называют количественные смягчения кредитом для центробанков покупкой времени на преодоление кризиса. Но справиться с ним можно лишь политически. И время уходит, будущих доходов не хватает на возмещение сегодняшних расходов. Очевидно, что «развитая» экономика генерирует только убытки.
Так, кризис-2008 — результат структурных диспропорций глобальной экономики. Рынок был осознанно разбалансирован, чтобы «развивающиеся экономики» не копили деньги, ФРС допечатает их в любой момент и в любом количестве. Будущее мира попытались выкупить, развитие стран, которые ещё способны на это, смогли затормозить. Сервисная, — не производящая, — экономика цивилизованных стран сбережений не создает. Вашингтон попытался вернуть промышленность домой… не получилось. Начались переговоры по трансокеанским партнёрствам для создания объединённого экономического пространства с общими правилами, площадки подчинённой не госвластям, а ТНК, базирующейся на цифровой экономике.
Однако, похоже, финансовая глобализация на общей цифровой платформе с системным администратором, управляющем активами из Вашингтона, не состоялась благодаря инициативам того же Трампа. Правительства возвращаются к национальной повестке. Неужели замыслу заполучить операционный контроль над всем миром, вынеся информационные и финансовые компетенции в юрисдикцию, неподвластную международному праву, не суждено сбыться? Постигнет ли подобная участь цифровую, — по сути, сервисную, безо всякого промышленного содержания, — экономику?
В этом случае производящие и сырьевые финансово-хозяйственные системы окажутся в более выигрышной позиции, чем сервисные. Неужели программа финансовой глобализации закрыта? И, если да, куда девать все уже напечатанные деньги и их производные? «Гугл» или «Эппл» стоят в дюжину раз дороже «Газпрома», вот такие пузыри капитализации и дигитализации экономики. Неужели традиционное производство совсем нерентабельно и пора уходить в «цифру»? Почему же тогда США рвётся со своим СПГ в Европу?
Как бы то ни было, новый закон США о рестрикциях знаменует окончание сравнительно мирного разграбления того, что украдено после развала СССР. Сейчас всем становится понятно, что необходимо в корне пересмотреть экономическую модель развития, сформировать свою кредитно-денежную систему. Чтобы не стать частью нового политического проекта Вашингтона, не хватит доброго слова, даже подкреплённого «Арматами» и «Калибрами». Для общения с американцами нужен и по-настоящему крепкий рубль, — ведь в Штатах потратили все деньги с умом. Теперь там в дефиците и ум, и деньги.