Источник: ''Финансовая Россия''Подготовил Александр АСТАФЬЕВ
Сегодня особенно остро стоит вопрос о переходе роста нашей экономики в качественно иную фазу. В фазу модернизации. Разговор идет о том, как сделать российскую продукцию конкурентоспособной, как освоить выпуск новых товаров на базе мощных наукоемких систем, которые в России еще остались. Для этого нужны инвестиции, в том числе и государственные. О том, где правительство может их "поискать", размышляет директор Экспертного института Андрей Нещадин.
В первой половине 90-х годов XX столетия в России произошла самая настоящая революция. Мы изменили государственное устройство, экономическую систему. Но модернизация промышленности так и осталась на повестке дня. Если не провести ее сегодня, то завтра Россия рискует стать страной-изгоем. И это для нас вполне реальная угроза.
Модернизация должна привести к полной реконструкции реального сектора. Финансовый и фондовый рынки - всего лишь инструменты, приводные ремни реформы. В центре ее - сильная промышленная политика, осуществляемая государством.
Однако тут и возникает очень много проблем и ограничений. Начать с того, что покупательная способность населения крайне низка. А ведь именно оно должно являться основным покупателем высоких технологий. При средней зарплате в 100-200 долларов в месяц большинству россиян продукция hi-tech недоступна. Много ли, например, найдется людей, могущих себе позволить купить новый телевизор со сверхплоским экраном стоимостью 3-4 тыс. долларов?
Покупателем hi-tech может быть армия. Но сегодня весь армейский бюджет сам по себе довольно скромен, не говоря уже о той его части, которая должна идти на приобретение новой техники. Потребителями дорогостоящего наукоемкого оборудования являются и сами высокотехнологичные отрасли. Это атомная энергетика, авиакосмический комплекс. Но и здесь последнее слово при закупках дорогостоящего наукоемкого оборудования остается за государством. Потому что спрос со стороны частного бизнеса либо по определению весьма низок, либо его нет вообще.
Образование и медицина без высокотехнологичного оборудования вообще существовать не могут. Но и здесь все упирается в низкое бюджетное финансирование и неплатежеспособность населения. Частные школы и частные стоматологические клиники (большей частью столичные) - почти единственные потребители hi-tech в этих отраслях на сегодняшний день.
Теперь о главном. Для осуществления модернизации нам необходимо около 100 млрд. долларов в год. Сегодня при благоприятной нефтяной конъюнктуре мы можем получить порядка 40-50 млрд. долларов внутри страны. Плюс 10-12 млрд. долларов иностранных инвестиций (соглашения о разделе продукции плюс концессии). Вопрос в том, где взять остальные 50 млрд. долларов.
Банковский сектор в России очень мал и не способен осуществлять какие-то крупные инвестиционные проекты. Весьма показательно, что более 80 процентов всех инвестиций в производство - это деньги самих предприятий. Даже у Сбербанка существует проблема выбора тех или иных сфер и проектов, куда можно было бы вложить деньги с минимальным риском и нормальной прибылью.
Фондовый рынок всегда был и пока остается спекулятивным. Лишь 0,4 процента имеющихся там средств направлено на инвестиции. Эта структура у нас не развита. Нет сети магазинов по торговле ценными бумагами. Собственно, весь фондовый рынок сегодня - это 10 -15 "голубых фишек", которые покупаются и продаются более или менее регулярно. Список из 100-120 компаний, который нам постоянно показывают, - это разовые сделки, которые фиксируются в течение года. Постоянных котировок у них нет.
Ясно, что деньги и населения, и предприятий в лучшем случае находятся в банках, а в худшем - под подушкой или в каких-то других активах. А проблему мобилизации имеющихся у них свободных средств необходимо решать. Причем надо учесть, что все попытки вывести эти средства насильственным путем наверняка закончатся плачевно.
К сожалению, нынешняя практика экономического развития говорит о том, что правительство приняло на вооружение идею создания корпораций по типу корейских чеболей. Причем подозревать олигархов в злонамеренности не нужно. Неразвитость банковской сферы и системы корпоративного управления, отсутствие гарантий защиты собственности толкают их на переливание денег из отрасли в отрасль путем приобретения контрольных пакетов акций других предприятий.
Беда в том, что и губернаторы на местах, и федеральное правительство слишком большое внимание уделяли именно этим структурам и именно этим системам. Вместо того чтобы делать ставку на превращение каждого российского человека в нормальную экономическую единицу, как о том еще 100 лет назад писал граф Витте, они занялись крупными предприятиями, которые и дали экономический рост в последние два-три года. Но наши великие губернаторы немножко забыли, что в результате роста крупных предприятий происходил и вывод центров управления ими за пределы отдельной области, а иногда и за пределы России. А это означает, что все решения о развитии и инвестиционной политике таких промышленных "спрутов" будут приниматься уже не на уровне региона, а где-то в Москве или за границей. И, видимо, уже в этом году многим регионам за подобную политику придется расплатиться.
А надо было мелкого производителя ласкать и лелеять. Тогда проблема пополнения бюджета не встала бы с такой остротой. А это - тормоз на пути модернизации.
Государство вынуждено еще нести на себе обременительную ношу внешней задолженности. И хотя долг России кредиторам не является катастрофическим, по сути, это изъятие инвестиционных ресурсов из российской экономики. И это, конечно же, не способствует модернизации.
И тем не менее провести модернизацию экономики можно, опираясь на частный сектор, средства населения и западных инвесторов. Для этого нужна промышленная политика. Но заявления и премьера Михаила Касьянова, и министра Минэкономразвития Германа Грефа о том, что они не будут проводить специальную промышленную политику, не выдерживают никакой критики. Без решения проблем реального сектора экономики, без его модернизации мы рискуем превратиться в реликт уходящей эпохи. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Андрей Нещадин окончил в 1972 году Московский технологический институт мясной и молочной промышленности, в 1981 году - Высшие экономические курсы Госплана СССР, кандидат социологических наук. В 1991 году участвовал в разработке программы "500 дней", в 1992 году - правительственной программы углубления реформ, в 1996-1997 годах - государственной программы "Промышленная политика". В 1988-1991 годах - руководитель социальной службы Госстроя СССР. С 1991 по 1994 год - замдиректора, а с 1994 года - исполнительный директор Экспертного института.