Источник: ''Российская бизнес-газета''''Александр Величенков
После годовых отчетных коллегий, которые в феврале прошли в МНС, Минфине и ГТК, в верхних эшелонах экономической власти страны стала нарастать полемика о дальнейших шагах Правительства.
Минфин всячески дает понять Центробанку, что желал бы видеть более мягкую курсовую политику, ибо это приносит дополнительные инфляционно-девальвационные доходы в бюджет. ЦБ предпочитает отмалчиваться, но и не дает обещаний, что будет твердо поддерживать рубль. Хотя буквально на днях Виктор Геращенко все же обмолвился, что "эксперты Министерства финансов, желая понизить курс рубля, совершенно не думают о будущем, так, как будто 2003 года вовсе не существует" (цитируем The International Herald Tribune).
У каждой стороны своя правда. Сегодня позиция Минфина вполне обоснована. Выпадающие доходы бюджета проще всего перекрыть именно таким образом. Напомним, что бюджет-2002 верстался, исходя из цены на нефть в первом квартале этого года в 23,5 доллара за баррель. А реально она оказалась на уровне 18 долларов. Только от снижения экспортных пошлин на нефть бюджет потеряет за год около двух миллиардов долларов. Но прав и Виктор Геращенко: чтобы не трещать по швам, бюджет должен иметь "долговую нагрузку" не более 10-12 миллиардов долларов в год. А в 2003 году надо будет заплатить почти 20 миллиардов.
На недавней коллегии Минфина Михаил Касьянов твердо заявил, что долговой проблемы 2003 года больше не существует. Переводя его слова на язык цифр можно сказать, что у Правительства уже есть резерв в 8-10 миллиардов долларов. А необходимые дополнительно 10-12 миллиардов будут получены из доходов 2003 года. Но доходы Правительства, как известно, идут из наших налогов, платим мы их рублями. А какой курс доллара будет в 2003 году, если за два месяца 2002 года рубль уже "похудел" на 2,5 процента? На сколько десятков миллиардов рублей нужно будет больше собрать налогов в 2003 году, чтобы перекрыть образующуюся курсовую разницу?
После бодрых рапортов за прошлый год и МНС, и ГТК вдруг выяснили, что наступивший год будет для них куда тяжелее. И первые месяцы 2002 года уже подтверждают этот вывод.
ГТК в январе-феврале не выполнил задание по сбору экспортных пошлин, мы стали меньше вывозить. Но в целом план за счет ввозных поступлений перевыполнен. МНС пока справляется, но только пока. План января по сбору единого социального налога перекрыт на 80 процентов, но против этого налога восстал, в самом буквальном смысле, весь малый бизнес, который перешел на уплату единого вмененного налога, ибо для него налоговая нагрузка резко возросла. И ситуация здесь очень непростая.
Есть полная уверенность в том, что налоговые платежи в самые ближайшие месяцы начнут сокращаться, и это абсолютно естественный процесс, поскольку падают мировые цены на нефть, металл, лес, летом снизятся цены на газ. Чем платить?
Хотя кто его знает, ведь то, что не удается сделать административным путем, вполне можно достичь, используя экономические рычаги. По самым грубым оценкам, неоформленная задолженность бизнеса перед МНС приближается к триллиону рублей. Только АПК должен 270 миллиардов. Эту задолженность вполне можно продать на открытом рынке, хотя для такого шага необходимо постановление Правительства. И тогда разбираться с недоимщиками будет не сердобольное государство, а жесткий и неуступчивый рынок. Пока о такой мере в МНС не очень задумываются. Но ведь жизнь может и заставить.
Сегодня на первый план вышла проблема "сегодня или потом", т.е. можем ли мы себе позволить решить текущие дела за счет увеличения долгов в обозримом будущем. А эта проблема уже не экономическая, а политическая.
В одном из пансионатов Управления делами Президента РФ (в центре Москвы, в 10 минутах езды от Кремля) уже две недели трудится рабочая группа по подготовке ежегодного Послания Президента Федеральному Собранию. Срок ей установлен до апреля. Владимир Путин обычно в начале этого месяца приглашает в Кремль депутатов и сенаторов. От того, какая из точек зрения сторон в развернувшихся дискуссиях победит, зависит очень много. И дело здесь даже не в тексте Послания, дело в политической инерции, которую оно создаст. Ведь на нее будут ориентироваться рынки, капиталы, производственники.
У нашей экономики есть совершенно объективный рейтинг - доходность российских евробондов. Сейчас они чуть ниже 11 процентов годовых. В начале лета 1997 года, еще до событий в Юго-Восточной Азии, эта доходность была ниже 8 процентов. А в начале 2000 года эта доходность далеко зашкаливала за 20 процентов. Все время президентства Владимира Путина наши бумаги постоянно дорожали. Если к концу этого года доходность наших еврооблигаций составит 9 процентов, значит, выбор, который сейчас предстоит сделать в определении курса нашей экономической политики, окажется верным.